Неточные совпадения
Для христианства не может быть безразлично
содержание религиозной совести, и дорожит оно не пустой формой свободы, которую можно наполнить любым
содержанием.
Обойти этих основных элементов человеческого общества масоны не могли, ибо иначе им пришлось бы избегать всего, что составляет самое глубокое
содержание жизни людей; но вместе с тем они не образуют из себя ни политических, ни
религиозных партий.
Тогда министр финансов сообщил будто бы обер-прокурору святейшего синода, что совершенное запрещение горячего вина, посредством сильно действующих на умы простого народа
религиозных угроз и клятвенных обещаний, не должно быть допускаемо, как противное не только общему понятию о пользе умеренного употребления вина, но и тем постановлениям, на основании которых правительство отдало питейные сборы в откупное
содержание.
Религиозное суеверие поощряется устройством на собранные с народа средства храмов, процессий, памятников, празднеств с помощью живописи, архитектуры, музыки, благовоний, одуряющих народ, и, главное,
содержанием так называемого духовенства, обязанность которого состоит в том, чтобы своими представлениями, пафосом служб, проповедей, своим вмешательством в частную жизнь людей — при родах, при браках, при смертях — отуманивать людей и держать их в постоянном состоянии одурения.
Религиозный опыт каждого отдельного человека не дает ощутить всю полноту религии, однако обычно бывает достаточно живого касания к
религиозной реальности, которое дается верою, в одном только месте, и тогда принимается, как постулат, как надежда, как путь, и все остальное
содержание религии, все ее обетования.
Однако и здесь, поскольку мы имеем дело с отношением
религиозным, оно связано именно с устремлением за эмпирическую данность к некоему трансцендентному ноумену [Ноумен — умопостигаемая сущность, в отличие от «феномена» — объекта чувственного
содержания.
Поэтому совершенно нет нужды каждому в своем личном опыте веры иметь все
содержание данного
религиозного учения, подобно тому как нет необходимости для того, чтобы постигнуть природу науки, пройти весь научный путь человечества в своем личном опыте, достаточно познать ее на любом частном случае.
Она определяет ту его внешнюю границу, за которую невозможно отклоняться, но она отнюдь не адекватна догмату, не исчерпывает его
содержания, и прежде всего потому, что всякая догматическая формула, как уже сказано, есть лишь логическая схема, чертеж целостного
религиозного переживания, несовершенный его перевод на язык понятий, а затем еще и потому, что, возникая обычно по поводу ереси, — «разделения» (αϊρεσις — разделение), она преследует по преимуществу цели критические и потому имеет иногда даже отрицательный характер: «неслиянно и нераздельно», «одно Божество и три ипостаси», «единица в троице и троица в единице».
Пример подобного отношения являет тот же Кант, который в число своих систематически распланированных критик, по мысли его, имеющих обследовать все основные направления и исчерпать все
содержание сознания, не включил, однако, особой «критики силы
религиозного суждения», между тем как известно, что трансцендентальная характеристика религии запрятана у него во все три его критики [Нам могут возразить, что таковая четвертая критика у Канта в действительности имеется, это именно трактат «Die Religion innerhalb der blossen Vernunft» (написанный в 1793 году, т. е. уже после всех критик), в наибольшей степени дающий ему право на титул «философа протестантизма».
Поэтому
содержание веры всегда превышает личный
религиозный опыт, вера есть дерзание и надежда.
Таким образом, оригинальные краски исторических религий обесцвечиваются, все конкретное отходит в экзотеризм, а в качестве эзотерического
содержания подставляется доктрина теософического общества, столь озабоченного распространением универсального
религиозного волапюка [Волапюк (от англ, world — мир и speak — язык) — первый искусственный международный язык, созданный в 1880 г.
Но остов
религиозного мифа, существенное его
содержание не создается мышлением и не творится воображением, — он рождается в
религиозном опыте.
Еще в «Феноменологии духа» Гегель дал следующую меткую характеристику «исторического» направления в немецком богословии, которое сделалось столь влиятельно в наши дни: «Просветительство (Die Aufklärung) измышляет относительно
религиозной веры, будто ее достоверность основывается на некоторых отдельных исторических свидетельствах, которые, если рассматривать их как исторические свидетельства, конечно, не могли бы обеспечить относительно своего
содержания даже степени достоверности, даваемой нам газетными сообщениями о каком-нибудь событии; будто бы, далее, ее достоверность основывается на случайности сохранения этих свидетельств, — сохранении, с одной стороны, посредством бумаги, а с другой — благодаря искусству и честности при перенесении с одной бумаги на другую, и, наконец, на правильном понимании смысла мертвых слов и букв.
Поэтому речь идет здесь о формальной или, так сказать, «трансцендентальной» природе религии, а не о том либо ином
содержании религиозных представлений; далее, не о психологической стороне религии, но об условиях объективной значимости ее
содержания, по отношению к которому психология представляет собой только среду, обстановку, фактическую наличность.
В богослужебном ритуале, естественно возникающем в каждой религии, символически переживается
содержание мифа, догмат становится не формулой, но живым
религиозным символом.
Чувство находится, следовательно, на пороге
религиозного сознания и подготовляет
содержание его актов; оно есть, так сказать, топливо для действия аппарата, но не самый аппарат!
На первое место здесь следует поставить иконографию; помимо
религиозного значения иконы, как таковой, этого мифа-вещи, в которой эмпирическая вещность таинственно соединяется с трансцендентной сущностью, она всегда имеет вполне определенное
содержание, это есть мифология в красках, камне или мраморе.
Объект религии, Бог, есть нечто, с одной стороны, совершенно трансцендентное, иноприродное, внешнее миру и человеку, но, с другой, он открывается
религиозному сознанию, его касается, внутрь его входит, становится его имманентным
содержанием.
Основное
содержание религиозного переживания, как касания миру трансцендентному, запредельному, божественному, явным образом содержит в себе противоречие для рассудочного мышления.
И это объективное
содержание веры имеет для верующего полную достоверность, есть его
религиозное знание, полученное, однако, путем откровения.
Догматическая формула есть попытка высказать
содержание религиозного мифа в слове, выразить его в понятиях.
Но догматы и не притязают на это, они лишь констатируют факт откровения, уже совершившегося в
религиозном мифе, и только переводят на язык понятий его
содержание.
А потому и предмет веры, — ее догматическое
содержание, — всегда превышает наличный
религиозный опыт.
Существование мира горнего и софийность дольнего поэтому непосредственно удостоверяется
религиозным, а затем и философским созерцанием, причем фило софия далее только развертывает его
содержание и вскрывает заключенные здесь проблемы.
Вообще, миф завладевает всеми искусствами для своей реализации, так что писаное слово, книга, есть в действительности лишь одно из многих средств для выражения
содержания веры (и здесь выясняется
религиозная ограниченность протестантизма, который во всем церковном предании признает только книгу, хочет быть «Buch-Religion» [Книжная религия (нем.).]).
Первая задача исчерпывает собой положительное
содержание «язычества» [Ап. Павел в речи в Афинском ареопаге, обращенной к язычникам, дает такую картину
религиозного процесса: «От одной крови Бог произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитания, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он далеко от каждого из нас: ибо мы Им живем и движемся, и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: мы Его и род» (Деян. ап. 17:26-8); сродная мысль выражается им же: «Что можно знать о Боге, явно им (язычникам), ибо Бог явил им.
Квакеры — разновидность протестантизма, основанная английским ремесленником Джорджем Фоксом (1624–1691); квакеры отрицают
религиозные обряды, таинства, не признают церковной иерархии и духовенства.] и им подобными представителями сродных им антидогматических и анархических течений в религии), что только реальное
содержание наличного
религиозного опыта или личного откровения составляет предмет веры, всякое же предание, письменное или устное, литургическое или обрядовое, как таковое, уже противоречит живой вере.
Во-первых, духовная. Ни одна статья философского (а тем паче
религиозного)
содержания к простому цензору не шла, а была отсылаема в лавру, к иеромонаху (или архимандриту), и, разумеется, попадала в Даниилов львиный ров.
Папу и маму они подкупили своим
содержанием, — особенно потому, что в то время я уже очень напористо высказывал свои
религиозные сомнения.
Содержание пьес Шекспира, как это видно по разъяснению его наибольших хвалителей, есть самое низменное, пошлое миросозерцание, считающее внешнюю высоту сильных мира действительным преимуществом людей, презирающее толпу, то есть рабочий класс, отрицающее всякие, не только
религиозные, но и гуманитарные стремления, направленные к изменению существующего строя.
Люди эти, не понимая того, что для греков борьба и страдания их героев имели
религиозное значение, вообразили себе, что стоит только откинуть стеснительные законы трех единств, и, не вложив в нее никакого
религиозного соответственного времени
содержания, драма будет иметь достаточное основание в изображении различных моментов жизни исторических деятелей и вообще сильных страстей людских.
Для убедительности же своего восхваления всего Шекспира они составляли эстетические теории, но которым выходило, что определенное
религиозное мировоззрение совсем не нужно для произведения искусства вообще и драмы в особенности, что для внутреннего
содержания драмы совершенно достаточно изображение страстей и характеров людских, что не только не нужно
религиозное освещение изображаемого, но искусство должно быть объективно, то есть изображать события совершенно независимо от оценки доброго и злого.
Когда же было решено, что верх совершенства есть драма Шекспира и что нужно писать так же, как он, без всякого не только
религиозного, но и нравственного
содержания, то и все писатели драм стали, подражая ему, составлять те бессодержательные драмы, каковы драмы Гете, Шиллера, Гюго, у нас Пушкина, хроники Островского, Алексея Толстого и бесчисленное количество других более или менее известных драматических произведений, наполняющих все театры и изготовляемых подряд всеми людьми, которым только приходит в голову мысль и желание писать драму.
Фурье, с своими фаланстерами, совсем забыт и заменен Марксом: Гегель, оправдывающий существующий порядок, и Конт, отрицающий необходимость
религиозной деятельности в человечестве, и Дарвин, с своим законом борьбы, еще держатся, но начинают забываться, заменяясь учением Ничше, хотя и совершенно нелепым, необдуманным, неясным и дурным по
содержанию, но более отвечающим существующему мировоззрению.
Люди этого кружка, как и все люди высших сословий христианского мира того времени, находились под обаянием и влиянием греческих памятников и, будучи совершенно равнодушны к вопросам
религиозным, думали, что если греческая драма, изображая бедствия и страдания, и борьбу своих героев, представляет высший образец драмы, то и для драмы в христианском мире такое изображение страданий и борьбы героев будет достаточным
содержанием, если только откинуть узкие требования псевдоклассицизма.
Ни один мистик не видел в аскетике
содержания и цели
религиозной жизни, ибо
содержание и цель есть уже мир иной, стяжание божественной жизни.
Аскетика (духовное упражнение) есть общеобязательный формальный метод всякого
религиозного и мистического опыта, хотя духовное
содержание, скрытое за этим формальным методом, может быть очень разное.